Отгадайте, на что я начинаю сердиться? На что? На русский язык и на наших писателей, которые с ним немилосердно поступают. И язык-то по себе плоховат, грубенек, пахнет тарабарщиной. Что за Ы? Что за Щ? Что за Ш, ший, щий, при, тры? – О варвары! – А писатели? – Но Бог с ними! Извини, что я сержусь на русский народ и его наречие. Я сию минуту читал Ариоста, дышал чистым воздухом Флоренции, наслаждался музыкальными звуками авзонийского языка и говорил с тенями Данта, Тасса и сладостного Петрарка, из уст которого что слово, то блаженство. (↑)интересно, возразил ли Гнедич? вступился ли за наигорчайшие звуки фонетического ряда? за треск отчичих сосен? за щебет птах? отослал ли отповедь в духе хрестоматийного: [...] но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить язык или иметь другие шипящие, кроме шипящих наших предков... и т.д.
так вступился ли? или все ему было трын-трава?
не дает ответа
