редкий гость
r_l продолжает баловать ленту отличными стишкамиМарья Петровна приходит домой с работы,
а Игоря Михайловича еще нет и не будет долго.
Марья Петровна снимает в прихожей боты
и приступает к исполнению супружеского долга.
Марья Петровна знает: замужество - это латрия.
И вот она наливает в кастрюлю гулкой воды,
воздвигает ее на бледное пламя, бросает туда щепотку хлорида натрия
и немного грядущей еды.
Но покуда макароны, как грешники, шевелятся и варятся,
Марья Петровна думает о роботе,
о его гофрированном длинном хоботе
и фасеточных глазах из зеленого кварца.
Марья Петровна мечтала о роботе с детства,
чтобы пришел и прижал к своей стали, мягче которой нет.
И дело ведь даже не в хоботе, а в том что некуда деться
от теплоты, растекающейся по телу, как синий свет,
разбегающейся, как поезд, разливающейся, как Волга...
Тикают часики на столе, паук полотно прядет.
А Игоря Михайловича еще нет и не будет долго.
Может быть, сегодня он вообще не придет.
pа Игорь Михайлович, чей еле слышимый ропот:отсюда
приделайте хобот! - доходит до многих из нас, макарон
втянул бы, да нечем, поскольку ни разу не робот.
Мария Петровна, поведайте, кто он таков? маскарон?
статичное нечто? лепнина из серого гипса,
которую вечно обносят котлетами, гречкой, борщом?
Мария Петровна, придумайте что-нибудь - ipso
он facto к супружеским радостям, каторжник, не приобщен.
почто он, голодный, обязан испытывать рези
в желудке, вмурованном в стену? неслыханно это досель!
кончайте, мешая в кастрюле литровой, о роботе грезить,
несите скорее супругу биточки, капусту, кисель.
