Я пишу эти строки, сидя на белом стуле
под открытым небом, зимой, в одном
пиджаке, поддав, раздвигая скулы
фразами на родном.
Стынет кофе. Плещет лагуна, сотней
мелких бликов тусклый зрачок казня
за стремленье запомнить пейзаж, способный
обойтись без меня.
«Венецианские строфы»
эка невидаль, на Сан Маркоотсюда
ни голубки, их сверху манка
засыпает. под шапкой снега
не до птичек небесных, не до
их курлыканья... львы в кружале
слева спрятались, хвост поджали,
граппу хлещут, не слышно рыка,
рыбы мерзнут на дне арыка.
некто в шляпе, шепча 'ars longa
vita brevis est', из шезлонга
не поднимется - часть картины,
фотографии ‘У кантины’,
засыпаемый слоем манки,
то есть, снега, он - род приманки,
напряжением глаз, ретины
отделяемой от рутины.
.