С какого-то момента в развитии явления/понятия - богема, скорее, образ жизни, чем род занятий. В нее, как в воронку, попадают не-творческие, деклассированные (как сверху, так и снизу) элементы. Богема оберегает суверенитет: проходные баллы - в первом приближении - набирались сначала по творческим критериям, затем - по экцентричности претендентов. Богема, помимо прочего, поддерживается высшими классами как островок, как свободный от предрассудков клуб, куда, ослабив узел галстука, можно заглянуть вечерком.
"Богема" - нечеткий, кочующий термин, изменивший свой смысл по мере того, как обитатели мансард, представленные в опере Пуччини, добились успеха, заняли ключевые позиции в искусстве. В термине звучит эта двойственность - под одной крышей собран художественный/интеллектуальный истэблишмент и выбравшая нетрадиционный путь, марающая бумагу/холсты никому не известная молодежь.
Оппозиционная (напр., Салону), свободная в своем творчестве богема середины XIX в была обязана своим происхождением и существованием буржуазной революциии, обеспечившей множественность художественных вкусов диверсификации wealth-a. Сервилизм средневековья сменился наступательной по отношению к зрителям/слушателям/читателям политикой. Но палка о двух концах: эстетическая неискушенность обывателей, прямое вмешательство государства/идеологии в искусство (Германия, Россия) - открытые ворота для попадания в богему напористой бездарности.
Последствия ситуации, в которой на смену меценатам приходит пекущийся о благе государства чиновник, тяжелы. Но именно в таких условиях понятию "богема" возвращается первичный и подлинный смысл: художественному истэблишменту противостоят подавляемые полицейскими мерами маргиналы. И именно туда - подальше от госпайка - устремляется истинный талант.
-----
via
ladoga 